Фиолент хочет независимости

Фиолент должен стать отдельным муниципалитетом Севастополя – эта инициатива на протяжении двух последних месяцев активно обсуждается участниками одной из групп в Viber. 

Только так, уверен инициатор  сбора подписей за реализацию идеи Артур Боев, можно добиться нормального развития этой территории. 

«Мы тоже платим налоги!»

В последнее время о Фиоленте в Севастополе говорится едва ли не больше, чем о каком-либо другом районе города. Причины – периодическое отключение электроэнергии, проблемы с дорогами, отсутствие социальной инфраструктуры и многое другое. 

Но об отдельном муниципалитете разговор пока не заходил. Реализация такой идеи не так проста, как может кому-то показаться: в феврале этого года, напомним, совет Нахимовского муниципального округа проголосовал за создание отдельного муниципалитета на Северной стороне, однако пока он так и не появился. 

Мы попросили Артура Боева изложить причины появления идеи «отделения» Фиолента от Гагаринского муниципального округа. И он изложил. Если в двух словах, причина в том, что Фиоленту уделяется мало внимания. 

«На Фиоленте я проживаю чуть более 5 лет, дом поставлен на кадастровый учет, я в нем зарегистрирован. На момент строительства дома Фиолент был похож на заброшенный поселок. И за время проживания на Фиоленте особых изменений замечено не было», – говорит Боев. 

Некоторые перемены, признает он, все-таки произошли: например, на Фиоленте появились мусорные «лодки» на Маяке и освещение пешеходных переходов. Но не от хорошей жизни.

«Даже эта "инфраструктура" появилась не просто так. В 2016 или 2017 году, когда в Севастополь приезжала Валентина Матвиенко, её по ошибке повезли через Фиолент. Увидев на Маяке сотни, если не тысячи разорванных бродячими собаками мусорных пакетов, которые были на кустарниках, деревьях и просто летали в воздухе, она (корректно выражаясь) возмутилась. И через день на Маяке было установлено 3 или 4 "лодки"», – утверждает наш собеседник.

Освещению пешеходных переходов, напоминает он, предшествовал ряд ДТП с наездом на людей. И действительно: в декабре 2019 года представитель Севавтодора, говоря о гибели людей на пешеходных переходах, называл дороги на Фиоленте в числе наиболее опасных. 

«И на этом развитие Фиолента остановилось, – констатирует Артур Боев. – Не буду сейчас затрагивать тему ремонта парка возле монастыря – по закону церковь отделена от государства, но около 290 млн рублей (если не ошибаюсь) было потрачено на ремонт этого парка. Получается,  комфорт прихожан важнее простых граждан-налогоплательщиков?». 

По его словам, он еще при прежнем губернаторе не раз обращался в правительство города с предложениями построить на Фиоленте детские площадки, дошкольное и медицинское учреждения, школу и пр. Но ответ всегда был один: «развитие инфраструктуры за свой счет».

«Получается, что граждане, уплатив все налоги, должны за свои деньги строить водопроводы, электросети, садики, школы и дороги. Где логика, где справедливость, здравый смысл, в конце концов? – возмущается сторонник самостоятельности Фиолента. – Понимаю, что сейчас в комментариях набежит "армия", которая проживает в многоквартирных "человейниках", и начнет рассказывать, что ваша земля предназначена для огурцов и помидоров – какие вам сады, какая школа! Но пусть они зададутся вопросом – что было на месте их "человейника" 50–100 лет назад?

Если смотреть на перспективу, то очевидно, что через 5–7 лет Фиолент будет полноценным районом. И второе – зачем простых людей делить на классы? Если кого-то устраивает соседство с соседями сверху, снизу, слева и справа, если их устраивает отсутствие парковок и своей беседки – живите на здоровье в многоэтажках, но зачем считать таких же людей за "нелюдей" только из-за того, что они проживают на Фиоленте?».

Сколько ж их

Налоги все платят примерно одинаково, дети наши учатся в одних школах, продолжает Боев. Только у одних эти школы возле дома, а другим до нее надо ехать несколько километров. И, кстати, это одна из причин пробок, осложняющих существование жителей Гагаринского района. 

«Через 5–7 лет мы получим социальный коллапс. Город уже не справляется с пробками на дорогах, а к 2026–2028 годам десятки тысяч автомобилей будут выезжать каждое утро с Фиолента, – обещает Боев. – Так, может, стоит построить для этих людей всю необходимую инфраструктуру возле их домов?»

Далее следует почти обязательная в таких случаях ссылка на Президента, неоднократно говорившего о доступности дошкольных, школьных и медицинских учреждений. Создание отдельного муниципалитета, считает Боев, не просто обрадует жителей Фиолента, но и (возможно) поспособствует восстановлению доверия к власти. 

«Знаю, что противников создания муниципалитета очень много как в Севастополе, так и в Москве, где принимаются почти все решения, – говорит он, несколько многозначительно добавляя, что «почти всех противников знает поименно». – Но если администрации Гагаринского и Балаклавского районов не способны заниматься развитием территории Фиолента, то её развитием должны заниматься компетентные сотрудники будущего муниципалитета». 

Программа развития Фиолента, по его словам, давно готова, и сторонников у идеи все больше. Но есть и причины, по которым она тормозится.  Одна из них, утверждает Боев, – живущее «в высоких кабинетах столицы» ошибочное мнение о том, какое вообще количество муниципалитетов необходимо Севастополю: 

«Специалистами в этом направлении математически доказано, что для нормального развития Севастополя необходимо 24 муниципалитета, но никак не 10». 

Обоснование числа 24, по его словам, содержится в изданной в 2016 году книге севастопольского ученого Владимира Чекмезова «Муниципальная реформа: быть или не быть?». Но 24 муниципалитета – это 24 органа власти со всеми полагающимися атрибутами и штатным расписанием. Как скажется их появление на бюджете Севастополя и в конечном итоге – на развитии этих же муниципалитетов? 

«Считаю, что каждый законопослушный гражданин должен жить в нормальных условиях», – подытоживает Артур Боев. 

Не согласиться с этим тезисом невозможно. А вот идея увеличения числа муниципалитетов наверняка понравится не всем. И не только в «высоких московских кабинетах».